Бывают победы на ковре, а бывают в жизни. «Я однократный олимпийский чемпион, но я сам себе присвоил золотую олимпийскую медаль за московскую Олимпиаду, это было тяжелейшее спортивное мероприятие, и я этот экзамен выдержал». Александр Иваницкий побеждал на Олимпиаде 1964 года, однако на нем была огромная работа во время проведения Игр московской Олимпиады 1980 года. Его называют отцом-основателем спортивной тележурналистики в Советском союзе. WRESTRUS.RU делится тем, как было организовано вещание на Олимпиаде 40 лет назад и о роли Александра Иваницкого на наших Играх.
На спортивном телевидении своим высшим достижением Александр считает Олимпиаду-80. Проходила она, как известно, в сложной политической обстановке, что, впрочем, не умалило ни значения Игр, ни их масштаба. Такое огромное комплексное спортивное мероприятие проходило в стране впервые. Телевизионный вариант Гостелерадио СССР должно было обеспечить для всего мира. Многим хотелось, чтобы у русских все сорвалось – опыта-то никакого…
Ситуация осложнялась еще и тем, что спортивное телевидение всегда служило своеобразным полигоном для всех остальных телевизионных форм. Именно в спорте впервые опробовались все новинки: замедленные повторы, телесъемки в движении, с воздуха, на мотоциклах, автомобилях, подводные съемки. Именно в спорте нашли применение миниатюрные телекамеры. Тем более новое слово обязаны были вносить Олимпиады: во-первых, они делались всей мощью той или иной страны, а во-вторых, Игры делались интернациональной командой.
Москве же нужно было опираться только на свои силы. И тогда А. Иваницким была воплощена в жизнь следующая задумка: за 4 года до Олимпиады он с помощниками перешерстил все областные, краевые и республиканские телестудии, отобрал режиссеров не просто талантливых, а тяготеющих к тому или иному виду спорта, более того, знающих о нем не понаслышке. Затем на все предшествующие Олимпиаде 4 года закрепил каждого режиссера за «своим» видом спорта. Они отвечали за его показ на Гостелерадио, выезжали на сборы в команды, посылались в соцстраны на стажировку. А перед самой Олимпиадой впервые в истории спортивного телевидения в Москве в концертной студии Останкино собрал всех ведущих спортивных режиссеров мира. Три дня шел семинар, на котором наши «спецы» перед столь представительной аудиторией защищали каждый свой проект, свою концепцию показа своего «родного» вида спорта на Олимпиаде. Пройдя такое горнило, они не ударили лицом в грязь во время самих соревнований, и даже самые предвзятые критики — американцы, наблюдавшие за каждым нашим шагом в самой Москве, в Останкино, где у них была своя законспирированная по случаю бойкота студия, ничего не могли сказать.
Дело в том, что еще до Олимпиады-80 Александр Иваницкий сумел внедрить в наше спортивное телевидение еще одну новинку, разделившую стилистику спортивной телережиссуры на «до» и «после» Олимпиады. Названия у нее до сих пор нет. Сам же Александр окрестил ее «крупным планом». За плечами Александра до прихода на телевидение был большой спорт и журналистика. У него не было режиссерского образования, тем более — телевизионного. Но с первых же своих шагов на новом поприще он обратил внимание на то, что все виды спорта (чаще других хозяевами телеэкрана были футбол и хоккей) показываются как бы с высоты птичьего полета. Главная камера, камера номер один, ставилась по центру поля на самой вершине трибун. Она-то в основном и давала картинку, рисунок всей игры, сверху ведь четче всего видно все поле, все комбинации. Но эта телекартинка, по мнению Александра, была лишена эмоции, то есть ей недоставало крупных планов: лиц игроков, тренеров, болельщиков. Пытаясь разобраться в своих сомнениях, Александр вступал в разговоры с режиссерами. Общая их точка зрения была таковой: главное – рисунок, нельзя разрывать ткань игры, разрушать ее вставками крупных планов. Телекамера – это глаза болельщика, взгляд с трибун человека, который хочет любоваться футбольными кружевами и не хочет при этом, чтобы ему кто-то мешал.
А. Иваницкий принимал их возражения, но про себя продолжал с ними свой творческий спор. Ведь спортсмен, рассуждал он, не видит себя со стороны, тем более с высоты птичьего полета. Но разве от этого у него меньше эмоций, чем у болельщиков? Он же внутри события, где все крупно: мяч, руки, ноги, свисток арбитра, напряженное лицо вратаря, радость от забитого гола удачливого нападающего или огорченная гримаса мазилы.
Долго пришлось убеждать режиссеров, но все же получилось. Была найдена та соразмерность в применении крупного плана, которая не разрушала ткань трансляции, а, наоборот, обогащала ее, насыщая эмоциями, присущими любой игре; была выработана такая мгновенная кнопочная реакция, которая позволяла в доли секунды давать нужный план, переключая телекамеры, насыщать экран реалиями спортивных противостояний. На московской Олимпиаде впервые в мировой практике это было воплощено как бы в единый почерк, стало единым подходом в показе спортивного зрелища. Режиссеры будто обрели крылья, творчески выросли. Ведущий режиссер Олимпиады Ян Садеков даже умудрился увидеть своим телеоком трепещущие крылья стрекозы, севшей на лопасть весла «восьмерки» за миг до старта лодки. И трепет ее крыльев чудесным образом передал безмолвное напряжение ожидания.
А еще А. Иваницкий гордится тем, что Гостелерадио СССР в ту пору стало лидером спортивного вещания в мире. Пожалуй, ни в одной стране не было телестанции, которая в течение года давала бы более 700 часов спортивного вещания, не оставляя «за бортом» ни одно крупное спортивное событие. Тогда на голубом экране находилось место и футболу, и хоккею, а также биатлону, легкой атлетике, фигурному катанию, спортивной и художественной гимнастике, лыжам, утренней зарядке, городкам, планерам, парашюту и багги, очеркам о наших прославленных спортсменах и тренерах. Спортивное телевидение тогда говорило на понятном для большинства языке о мужестве, добре, верности…
«Вот я, не имеющий никакого режиссерского образования, никакого журналистского образования, спортсмен, прихожу и начинаю смотреть со стороны, а что такое спортивное телевидение. И понимаю, что самая главная камера – это первая сверху показывает, как играют футболисты, она самая главная, не дай бог ее тронуть. Я говорю: „А почему она самая главная“? Мне объясняет опытный режиссер спортивный: „Должна же быть видна комбинация, если упустим как забьют гол – это страшно, катастрофа“. Я про себя думаю: спортсмен на поле себя никогда не видит с высоты птичьего полета, что из этого следует, что спортсмен самый несчастный человек, но я то знаю те эмоции, которые происходят в поле, когда ты видишь противника лицом к лицу, я начинаю рассуждать вслух вместе со своими комментаторами, с этими режиссерами и говорю: „Скажите пожалуйста, а если мы сделаем так: у нас будет крупный план, вы показываете забили гол – огорчение вратаря, или ликование того, кто забил, беснование трибун, выплеснули эту эмоцию на экран“. Я год ломал хребты спортивным режиссерам и наконец сломал. Потом мы устроили очень любопытную вещь, мы в Останкино пригласили все ведущие телекомпании мира, всех ведущих спортивных режиссеров и наш режиссер выходил и докладывал, как он будет показывать гимнастику. И все его драконили, а он должен был отстоять свой проект, и они отстаивали! Поэтому у нас появился крупный план, весь спортивный мир начал исповедовать нашу концепцию, они не знали, что мы ее изобрели. Олимпийские игры вообще я сравнил это с какой-то военной, крупномасштабной операцией, потому что нужно перестроить город, проложить новые эстакады, построить гостиницы, колоссальное количество спортивных сооружений, аэропорт, продумать логистику. Это действительно крупномасштабная операция. Ну Сочи – весь город же переломали, и ты в этом участвуешь, ты вроде бы не главный, но оказывается, что когда ты подходить к пику, то спортивная редакция должна создать для всего мира так называемую международную картинку и все это будет показано в Америке, Мексике, в Австралии, по этой картинке будут судить о нас», — вспоминает Александр Иваницкий.
Тэги
Александр Иваницкий
Источник: wrestrus.ru
